Маршрут похода - тут, Оригинал на - http://www.kamchatka.org.ru/trekking_r2.html, Маршрут похода (нужно Google-Earth) - тут.
|
Для просмотра нужен QuickTime.
Медведь ловит нерку. | Серная Фумарола на вулкане Мутновском. | Серные испарения на вулкане Мутновском. | Тот самый, непроходимый Ольшаник. | Ловля нерки. |
Заезд
|
Туристы залезли на вершину горы. - «Как внизу красиво», восклицает папа. - «А зачем мы тогда сюда лезли?», спрашивает сын. |
Стефан
рассказывает о своем предка, в начале 20-го века путешествовавшего с
экспедицией по Камчатке и написавшего об этом книгу, Стефаном проштудированную.
Одна из описанных достопримечательностей – стланик. Угнетённые деревья,
которые растут сплошной стеной. Стланик бывает разный: кедрач, березняк,
ивняк, ольшаник, с которым Стефану не терпится познакомиться. Вскоре
с ним познакомилась вся группа. «Любимцем» публики стал ольшаник, наиболее
плотно сплетённый. До сих пор, такой кустарник, я считал непроходимым.
Под дождём, движение сквозь него, напоминает переход по трёхмерному
лабиринту, а рюкзак, из которого в стороны торчит коврик, по очереди
стремится остаться на каждом кусте. Оксана со вздохом интересуется почему
в поход не пошла моя жена. Почему этот вопрос у неё вызвал ольшаник,
а не скажем «джакузи», не ясно. В самой гуще стланика, на тающем снежнике,
в облаке комаров, проходим через лагерь предыдущей группы, которая не
купила сапоги и застряла здесь на ночь. Злорадно ухмыляемся нашей предусмотрительности.
Через 200 метров ручей уходит в землю и к ужасу группы, Валера объявляет,
что мы ночуем тут, потому что, где далее будет вода - неизвестно. Вова
исчезает в кустах, и через несколько минут, под громкие аплодисменты
убиваемых комаров сообщает, что вверх по оврагу есть отличная берёзовая
поляна, без стланика и комаров.
Стельки
развешены над хитрой системой верёвочек, растянутой Вовой над костром.
20 сапогов выстроились дружной шеренгой вкруг костра. Тушёнка с гречкой
съедена. Травим анекдоты. Выясняется, что Наташа работает манэджером
по финансовым аудитам в
PWC:
Пасет чабан овец. Подлетает джип, из него выскакивает мужик
в костюме, и к чабану:
-
Давай так – если я угадаю, сколько в твоем стаде овец, стоя
спиной к нему, то ты отдаешь мне овцу бесплатно. А если нет – я плачу
тебе штуку баксов!
Чабан подумал, и согласился. Мужик поворачивается к стаду
спиной, достает мобильник, звонит в офис, офис связывается с ЦУПом,
ЦУП – с космонавтами, те в телескоп считают овец…
-
У тебя в стаде 134 овцы, - говорит радостный мужик в пиджаке.
Мужик выбирает овцу, кидает в багажник – и тут чабан говорит:
-
А давай теперь так: если я угадаю твою профессию, то ты
мне возвращаешь овцу. А если нет – можешь забирать все стадо.
Ну, мужик в пиджаке соглашается, они бьют по рукам, чабан
и говорит:
-
Ты консультант из PWC!
-
Откуда ты узнал?!
-
Ну, во-первых, ты приехал, когда тебя никто не звал. Во-вторых,
ты мне сказал то, что я и без тебя прекрасно знаю. А в-третьих, ты в
этом все равно ни черта не понимаешь – так что отдавай мою собаку!
Водка выпита. Все спят.
После ольшаника, смена ландшафта
на тундру радует и глаз и ноги. Везде торчат подосиновики и белые. Надо
смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на грибе. Цветущая тундра
и группы грибов, раздражают затворы фотоаппаратов. Я фотографирую, трёх
фото-грибников разлёгшихся во мху. Вся тундра покрыта фиолетовыми лилиями,
рододендронами, цикломенами, местным подобием одуванчиков и ромашек.
Всё покрыто ягодами –
шикшей, у которой мелкие, похожие на хвою кустики, голубикой, черникой,
брусникой. Но любительницей туриста с рюкзаком -
жимолость, она растёт на высоких кустиках и нагибаться за ней почти
не надо. Попробовали
княженику, похожая одновременно на клубнику и малину.
Вова орлиным зрением, якобы, увидал
медведя. Минут пять, все всматриваются и замечают вдали пятнышко. Налыч
взят на поводок, мы медленно приближаемся, фотографируя очередями. Когда
в фотоаппарате начинает узнаваться коричневый цвет, медведь чует Налыча
и скрывается.
Не выдерживаем и за пять минут собираем килограмм 5 грибов (в накомарник).
Пришли
на медвежье озеро в Голыгино. Запланирована днёвка. Хозяин Серёга, лохматый
и бородатый, с лексиконом ЗЕКа держит комплекс из трёх домов, с камином,
горячим душем и баней. При слове «душ», девчонки впадают в эйфорию.
Всего два дня похода и то что туалет он в другом доме, уже никого не
смущает. У Серёги 10 годовых охотничьих лицензий на медведей и кроме
нас гостит
Весь дом Серёга привёз на вертолётах – местная берёза не годится для строительства. На дом ушло 150 кубов досок. Грузоподъёмность вертолёта – три куба. Сидим вокруг очага в центре зала. Вокруг него стоят мягкие диваны покрытые пледами. Как Серёга приволок сюда железный раструб, висящий над очагом диаметром метра в 4, неясно. Все с энтузиазмом обсуждают миллиарды, которые можно заработать, открыв у Серёги бар.
На следующий день выходим
смотреть на рыбу. В августе нерестится нерка (у каждой рыбы свой период).
Она поднимается по рекам и ручьям из океана нереститься на озеро. Во
время нереста ничего не ест, так что на удочку её поймать нельзя. Отметавшая
рыба начинает терять красный цвет и через несколько дней умирает. Валера
достает из рюкзака моток лески с тройным крючком и без наживки забросывает
ей в болотистую лужу, из которой вытекает ручей. Так как лужа «кипит»
от рыбы, то через пару забросов, крюк цепляет одну из них за бок. Все
пробуют свою силу в этом не хитром виде спорта. Пару рыбин берём на
ужин, остальных отпускаем. Рыба оказывается невкусной. Валера объясняет,
что это из-за нереста.
Идём париться в бане. Вова приготовил свежих веничков. Баня большая с дровяной печкой. В предбаннике с потолка свисает шланг с ледяной водой. Вова и я пропариваем всех вениками, Вова говорит, что столичные девчонки пара не держат, зря только веники вязал. Запасливый Валера сунул в заброску пиво. Народ обсуждает, зачем в отпуске себя мучить, и почему мы не прилетели прямо сюда.
Договариваемся с Серёгой про доставку ночью для наблюдения за медведями. Серёга хочет за это сто баксов, обещая защиту от медведей. Попытка поторговаться успехов не имеет.
Мужик за доллар переносит по бревну туристов через пропасть.
Подходит большая группа. Сейчас заработаю радуется он.
Берёт в каждую руку по туристу и начинает идти.
Закачавшись думает – опять пожадничал, ну его этот доллар, и бросает одного туриста вниз.
Над
одной из нерестовых луж стоит будка На-Кур-Ногах для наблюдения за медведЯми.
Медведи животные ночные, выходят часам к 7-и вечера и ловят до утра
рыбу. Будка метр на полтора. Серёга узнав, что мы туда собираемся всемером
хмыкнул, но отвёз. Специально для этой будки Стефан привёз три
объектива. С самым маленьким можно охотится на медведя как с палицей,
а большого он испугается и сам убежит. В будке маленькое окошко (как
в сортире) выходящее на лужу с рыбой и воняет от гнилого тюфяка, расстеленного
на полу, чтобы медведи не слышали топота. Одновременно сидеть могут
три человека. Ещё один бочком на столике, который при этом зловеще потрескивает.
Остальные стоят. Минут сорок ждём медведей.
С ностальгией поминаем давно пустую фляжку.
|
Встречает Турист медведя. Медведь: - Ты кто? - Я турист – отвечает мужик. - Нет, это я турист. - А я кто? - А ты завтрак туриста!
Мужик мечтает поохотится на медведя. Покупает ружьё, приезжает
в лес. Сзади его кто-то трогает за плечо. Глядит - медведь!
Медведь: Делать нечего. Вернулся, купил, большой карабин, нож,
опять идёт в лес. Бац, опять кто-то трогает за плечо: Купил гранатомёт, каску, опять идёт в лес. Медведь: |
|
Подсмеиваемся над Наташей, которая
нервничает и всё время меняет свитер на куртку, панамку на шапку, что требует
координировной работы всей нашей будки. Слышно рычание медведя. Наташа –
«ой… Где моя панамка?». Будка сотрясается от хохота.
В 23:00 в полной стороне, со стороны озера слышна холостая очередь. Приплывший на лодке Серёга, распугивает медведей. Стефан остаётся ночевать в будке, в надежде поснимать медведей, рано утром. Мы лениво стекаемся к завтраку в 10:00. Серёга привёз опухшего, грязного и несчастного Стефана. Медведи исчезли как только рассеялся утренний туман, он не сделал ни одной дополнительной фотографии медведей, не мог заснуть в холодной, воняющей будке. Пока мы сидели в будке, Валера и Серёга допили водку. Увы, Володина комерческая инициатива с мёдом тоже провалилась.
С огорчением уходим от гостеприимных кроватей и горячего душа в трёх-дневный переход на Ходутку. Накрапывает дождь. С трудом привыкаем к рюкзакам. Лёша осознал, что он не любитель пеших походов. Только Света спортивно вышагивает, планируя сбор тундры на гербарий. Тундра оказывается не всегда плоская. Высокие кочки, напоминают могулы на черной лыжной трассе в Валь-Торансе. Тамошние могулы не покрыты, правда, 30-и сантиметровой шикшей. Составляем сравнительный список почв для туристов на Камчатке: Ольшаник, Сыпучка, Тундровые кочки с шикшей; после непродолжительной дискусии, лидирует асфальтированная мостовуя. В крайнем случае можно деревянный пол.
К вечеру выходим к реке.
От леса к речке, через каждые 100 метров, пересекают протоптанные в высокой
траве, медвежьи тропы. Раза три видим семейства медведей, пасущихся на шикше.
Судя
по величественным пирамидам, украшенным чёрными шариками, переваривают её
они плохо. Стефан привинтил свой супер-объектив и стал прицеливаться на
медведей. Налыч обрадовался началу охоты и как степной дельфин, скачками,
сквозь траву доходящую людям по грудь, попрыгал к ним. Медведи не будь дураками,
быстро ретировались. Стефан, с флегматичностью Паганеля, стал развинчивать
свою аппаратуру.
Валера говорит, что до поросшей кедрачом
«пупырки», час. В прошлые два раза до неё было по 40 минут. Лёша интересуется,
в ту ли сторону мы идём.
Лагерь разбит на пригорке,
начисто вытоптанном медведями. Вокруг обломки какого-то домика, похоже ими
разнесённого. Водки нет. Опять тушёнка. С грустью вспоминаем крахмальное
бельё на Голыгине и беляши бабы Веры. Налыч, уставший от ныряния в высокой
траве, дрыхнет как убитый. Уши правда торчком, надеемся что медведей учует.
Девчонки так устали, что сил боятся медведей не осталось.
Следующий
день осветил нас, впервые за поход, солнцем. Идём по болотистой местности,
с небольшими озерками. Они из года в год меняют расположение и Валера всё
время останавливает группу, уходя вперёд чтобы разведать путь. У одного
из озёр устраиваем обед. Озерко очень глубокое и на его дне находят последний
приют мои очки. Ныряние за ними успехов не приносит. Услышав сколько они
стояли, Вова разрезает пополам пластиковую бутылку из под воды и становится
на берегу на четвереньки. Буря спекуляций: вынет из озера пробочку? Перельёт
воду в соседнюю лужу? Выпьет? Вова прицепив донышко от бутылки как монокль,
рассматривает дно. К несчастью дно илистое, и Вова терпит первую и последнюю
неудачу за наш поход. К счастью очки есть запасные.
Оказалось что кочки и шикша это не
предел. Пробираемся по ивняку и кустикам шиповника. Радуемся, что нет шиповникого
стланика. Валера решительно ведёт нас сквозь двухметровые заросли ядовитого
борщевика (он же пучка). Я - «загадка»:
Это, что за большевик лезет прямо в борщевик? |
Через пять минут, Валера:
Много задаёт вопросов, он не курит папиросы. |
Идти по вулканическому шлаку заросшему ягелем и мхом - легко. Грибов море, гордо делаем вид, что их не замечаем. К вечеру не выдерживаем и за 10 минут набираем три полных накомарника грибов - лисичек, белых, подберёзовиков. Крупные не берём. Все чистят грибы, Оксана и Лёша колдуют над сковородкой. Белые и подберёзовики решили выкинуть, жарим только лисички. Допили водку, Стефан участвовал в трёх тостах. В заброске на Ходутке - три ещё бутылки.
Переносим девушек, у которых короткие сапоги, через болотце и два рукава речки перед самой Ходуткой. Оксана сильно подвернула ногу. Хорошо, что почти пришли.
По словам Вовы, Ходуткинские горячие источники - уникальное явление. В озере бьют горячие «котлы» и из него вытекает горячая река шириной метров в 20. Обещают, что купаться можно, без лопаты. Долина окружена кольцом заснеженных вулканов. На вскидку можно поднять фотоаппарат, направить в любую сторону и полусить красивейший кадр. На берегу озера построены три деревянных домика и купальня. Между ними мостки, чтобы не вытаптывать тундру. Кроме соседнего охотничьего домика, до ближайшего признака человеческой деятельности 45км. Никогда не был в столь не затронутом людьми месте.
Домики принадлежат крупной тур-фирме
«БелКамТур». У нас запланировано размещение в палатках, но Валера собирается
поговорить со сторожем. Сторожа каждый год меняются, в прошлом году был
какой-то ЗЕК. Нынешнего зовут Лёша, на лет 40, вид перепуганный.
По
цене одной комнаты + бутылка водки, сдал нам целый этаж. На другом берегу
озера, на случай неожиданной инспекции, разбили «потёмкинскую деревню» из
пустых палаток.
Запланирован отдых на два дня. Мы отмокаем
в горячем озере. Лёша включил генератор, в центре стола две бутылки из заброски,
ужин проходит в праздничной обстановке.
Лёшу БелКамТур подобрал в
городе в пьяном виде – жить негде. Подписал, не читая контракт, теперь плачется,
что из небольшой зарплаты вычитают керосин на генератор и батарейки. Дико
боится медведей. Утром оказалось, что нашу нашу бутылку он хлопнул из горла
за раз. Утром жаловался на тяжёлую жизнь и спрашивал аспирину.
На следующий день идём в гости к хозяину местных охотничьих угодий, чей домик спрятан в соседнем лесу. Когда делили охотничьи угодья, Виктор собрал по архивам доказательства принадлежности к ительменам (он наполовину, мама из Саратова - они ассимилируют, по официальным данным осталось 3000 человек) и как представитель коренной народности получил приоритетное право на охотничье угодье. Угодье менее выгодное, чем у Серёги – 6 медвежьих лицензий в год. Ему каждая лицензия стоит 7000р. Нашёл в Интернете проект деревянного дом, снял сына на год со школы и построил его за весну. 15К$ древесина, 25К$ вертолётная доставка. Кормится с «иностранной охоты». Похоже дело доходное. Продаёт убиение медведя за 6000$, тетерева за 500$. Зайцев стреляет прямо из окна.
Соболи, волки, зайцы идут без лицензий. Полярные волки огромные, с телёнка, и очень пушистые. Налыч, который, был подобран в лесу и вроде бы на половину волк, по сравнению с ними щенок. Волков очень мало, так как истребили, почти всех северных оленей, которыми они питаются.
- Водку пьёте?- Что ты, чай пьём - посмеиваясь, говорит Виктор.
- А водка зачем?
- А это для медицинских целей, спину растирать, хочешь чаю?
Лёша, безмолвно разворачивается и уходит.
Виктор умный, энергичный мужик 66-и лет. Дом украсил резными наличниками, собсвенного офрмления. Жена с младшим сыном, дочкой и внуками в городе. Сам живёт с маленькой таксой Жаклиной, подаренной ухажёром дочке и перешедшей к нему, когда та с ним рассталась. Боится выпускать её из дома – дважды на неё пикировал беркут. Жаклина вызвала приступ мужественности у Нылыча, который был её раза в четыре больше. К ужасу девчонок Налыч начисто забыл про медведей, и уже ничто не могло отвлечь его от французкой кокотки. Жаклина виляля задом, заливисто тявкала, подпрыгивая покусывала его за ухо. Они пропали для общества дня на два, пока Налыч не осознал, что несоответствие масштабов, является непреодолимым барьером для желанного счастья. Следущие дни, его глаза были полны непреодолимой печалью, Налыч отворачивался от предложенной колбасы и утыкал морду в землю.
Виктор рассказывает, что сторож Лёша безумно боится медведей, прибежал в первый день со спущенными штанами, когда увидав в первый раз. Виктор дал ему карабин, потом отобрал. Послышался звук мотора. Виктор: «Он теперь включает бензопилу, когда идёт в туалет». Лёша человек истово верующий. За стакан роет Виктору канавы. В сарайчике, где его поселили, расставил иконы, молится, чтобы ему прислали 100 грамм. Узнав, что мы из Израиля, Леша стал подробно расспрашивать про географические подробности, из библии. Спросил видел ли я Евсеманский дуб посаженый Авраамом. Когда на дубе засохнет последняя, веточка настенет конец света. Я сказал что не видел. Похоже Леша добрый, мягкий парень, а Виктор, пугая медведями, этим пользуется.
Во дворе торчит труба с ведром. Виктор - земля горячая, закопал змеевик, лью холодную воду, она опускается, ведро наполняется горячей. По спутниковому телефону читаю эл. почту. На таких энергичных и разносторонних людях мир и держится. На прощанье подарил нам копчёную нерку.
- Ща буду чистить эти треклятые ступеньки!..
Зашёл Виктор, принёс варенье из жимолости,
пригласил посмотреть снятые им видеофильмы, с медведями, катающимися со
снежных гор, током глухарей, соболями. Из-за уменьшения популяции медведи,
запретили весеннюю охоту (оставили осеннюю). Виктор утверждает, что за этим
стоит не экология, а попытка местных олигархов разорить местных охотников.
Он теперь должен придумывать, как зарабатывать деньги весной.
Камчатка
поделена на 110 охотничьих угодий. Охотник обязан, развивать туристскую
инфраструктуру, ежегодно считать зверей, ловить браконьеров. Количество
лицензий на отстрел, учитывает 50% браконьерства. По словам Виктора у него
браконьеров нет. Один раз прилетел вертолёт с кем-то из местной администрации,
постреляли снежных баранов. Он нашел вертолёт, узнал кто там был, в какой
бане этого барана съели и с кем там мылись. Прокуратура бы ничего делать
не стала. Он взял с них по таксе охоты для иностранцев. Больше не беспокоят.
Завтра летим на Мутновский, последнюю часть путешествия. Оксана и Алексей притихли, они мысленно уже не здесь. Над вершиной Ходутки закручено смерче-подобное облако.
Есть
тушёнку больше нет сил. За нами прилетел вертолёт, привезя Евгения с
Говорят, что Мутновский самый
красивый Камчаткий вулкан.
Вертолёт
скидывает наши рюкзаки и Володю у домика вулканологов, где мы будем ночевать
и переносит нас на склон кратера. Вершина вулкана скрыта в облаках, поднимаемся
по сыпухе и ледниковому языку, от контраста земли, ледника, скал, камней,
дыма, снега мельтишит в глазах. Наш ход ускоряют огромные каменюги и горы
песка на льду, столкнутые ветром с вершины. Вокруг непривычно смотрятся
многочисленные группы туристов – за две недели мы от людей отвыкли. Через
часа полтора, мы в одном из кратеров. Высота 1510 метров над уровнем моря.
Главный кратер в этом году недоступен из-за оползней. Пришли в боковой кратер,
несколько сот метров в диаметром. Текут ручьи, из-под камней поднимаются
многочисленые столбы ядовитого дыма, которые ветер прижимает к земле, то
в одну, то в другую сторону.
Выстроившись
гуськом, перебежками обегаем клубы дыма, возвращаясь назад, когда ветер
резко меняется. От серных испарений режет глаза, и першит в горле. На холмике
стоит крест, под которым никто не похоронен. Несколько лет назад, турист
осыпался в озерко с кипящей серной кислотой, которая, когда ветер сносит
дым, видно что пузырится и булькает. Пока бегали за палкой, от туриста остались
одни резиновые сапоги. Из огромной фумаролы, диаметров в несколько метров,
как из лифтовой шахты, со свистом вылетает струя дыма. Вокруг несколько
фумарол поменьше, окружённые воротниками жёлтой кристалической серы, из
которых дым вырывается порывами. Большая называется «Воротами Ада», другая
«Пасть Дьявола», маленькая «Дьяволёном».
Протекает
кипящий ручей. Кислотная выемка с жидкостью тёмнокрасного цвета. Вулканическая
деятельность каждый год перекраивает дно кратера. Наташа бывшая здесь в
прошлом году с трудом узнаёт местность.
На склоне вулкана, эксперементальная гео-термическая электростанция, детище Чубайса. Ветер растащил облака и при спуске вниз виден огромный столб дыма, поднимающийся из большой фумаролы в главном кратере.
В лагере, Володя готовит мясо (долой тушёнку!) с овощами по китайски. В заброске нам заслыны армянский коньяк – три бутылки и килограм красной икры. Пьём прямо из горла за Лёшу с Оксаной, которые уже не с нами. Все притихли - поход подходит к концу. Унылому Налычу, тоскующему то ли по Жаклин, то ли тоже чующему конец похода, в награду за оборону тур-группы от медведей, выдан огромный бутерброд с икрой. Когда Валера отворачивается, Налыч, незаметно, скидывает с лавки поддончик с остатками икры, и «вдруг» его обнаружив, рьяно начинает вылизывать. Пьём за Налыча. В наше отсутсвие, Володя запалил баню, устлав её полынью. Пьём за Володю. Вылезаем из бани, туда идут дамы. Пьём за дам. Стефан не пропускает ни круга. Остатки коньяка доливаем в чай.
Выпиваем на Камчатке в последний раз.
В аэропорту продают коньяк
«Московский».
Заливаю фляжечку на обратный путь.
Август 2005
Женя Нейштадт
http://www.neystadt.org/john/